сны перевоплощаются в кошмары, протекают сквозь нейроны, вдоль позвоночника, по спинному мозгу, выстреливают мгновенными импульсами до самых кончиков пальцев. такой отчетливый, пронизанный запахами и тактильными ощущениями, головокружением, от несносно безысходной ситуации и лихорадочной тряской в коленях. огромный паук-посланник прямиком из ада отложил в мою голову яйцо потаенных страхов, которые в некоторой степени переплетаются с невменяемыми реалиями. яйцо созревало, да и лопнуло, забрызгав мозг и черепную коробку слизью беспокойных снов и кошмаров, которая стекает все ниже и ниже...
серое затянутое облаками небо. словно из него выкачали весь цвет, оставив лишь полусгнившую бледность легких паров. моросящий дождь, сырость, прокрадывающаяся сквозь мясо вплоть до надкостницы, зябкость, открытая шея. льет. шумит. где я? улицы, улицы, монотонный асфальт, знакомые дома, но незнакомое местоположение, бетон, панели, побелка, подземные переходы. урбанистические джунгли, которые кишат равнодушной, будто околдованной, толпой. толпа клубится, толпа сжимается покрепче, плотный ком серых костюмов и грязно-бежевых маек. пот. мокро. скользко? я не понимаю, что происходит. мне нужен голубой подземный поезд, который, следуя по своей норе, отвезет меня в тепло и сухое место, в котором мое сердцебиение замедлится. где где где где где
дома, тротуары, шоссе. черная пелена зонтов прохожих. чуждость. толпа. грязная слякоть. заляпанные ботинки. песок хрустит под подошвой, хлюпает резина по лужам. где? окажите помощь. скажите, где я? и как добраться до немиги? крепкое сжимание моего плеча глубой мужской рукой. нарушение личного пространство. чужое присутствие в каждом миллиметре вокруг меня, которое пытается влезть в меня, во самое сердце. черные глаза полные ненависти, слегка закрученные от влаги черные, как смоль, волосы, твердые, но не угловатые черты лица, двусмысленный взгляд, тяжелое горячее дыхание. удар, теплые раскаты боли по лица, впивающиеся шипы и капканы, пронизывающие спазмы, маленькие ручьи темной крови. бьет. и еще раз. сдавленные мольбы, жалкие попытки противостоять явному победителю этой жестокой борьбы. пожалуйста. зачем. прекрати. умоляю. все та же мертвая хватки и ни слова в ответ, лишь подрагивание кадыка от напряжения. опять тот же взгляд, в котором нельзя прочесть эмоцию, лишь какое-то мгновенное смятение и сладострастие, упиение чужой болью, а может и нет...бедлам. во взгляде. и в моей опорошенной от испуга и растерянности голове. на мои возгласы и крики о помощи грандиозная толпа не дает никакой реакции. они безучастно смотрят в другу сторону, думают о своем, о горячем обеде на плите, подгорелых сосисках или еще о чем. но не обо мне. глаза затуманило пеленой едкой боли и животного страха. человек (с которым еще вполне приятного обличья друг, более высокий, тоже слегка завитый) тащит меня к себе на квартиру, заталкивая в метро и похрипывая себе под нос неразборчивые отрывки слов. в вагоне перекидывается с другой парой стандартных фраз, будто ничего и не происходит. станция метро римская? далее обшарпанная хрущевка, двухкомнатная квартирка, которая явно требует ремонта, но в то же время по-советски уютная, прогретая, но немного мрачноватая и темная. звон цепей. скрежет металла. капканы. зубья. острая сталь. теплая мягкая персиковая кожа, невероятная аккуратность, даже теплота, невероятно нелогичное действие: пригревает. шепчет что-то, целует в шею, чуть ли не мурчит, но в то же время не домогается, а лишь с некой даже заботой пытается заполучить мое доверие, притискивается и смотрит с мягкостью, но настораживающе внимательно. потом говорит: я в душ. сбежишь - найду тебя. догоню. можешь даже не пытаться. я в полном смятении, не знаю что делать, легкий налет стокгольмского синдрома замылил мои глаза, но инстинкт самосохранения заводит мой мотор и с грохотом ревет в стучащие виски: ппррроваливай, пока не расчленили. равнодушный друг. беги, дуры, брызжа слюной, говорит, потом безмятежно возвращается к игре в 3 герои. я открываю скрипящую дверь и бегу по пропахшему старостью и какими-то стройматериалами подъезду, за окнам та же серая мгла, вырываюсь, чуть ли не лечу. раны испепеляют мое тело.
безопасность (мнимая?). я далеко. обещание сдержано. нашел.
серое затянутое облаками небо. словно из него выкачали весь цвет, оставив лишь полусгнившую бледность легких паров. моросящий дождь, сырость, прокрадывающаяся сквозь мясо вплоть до надкостницы, зябкость, открытая шея. льет. шумит. где я? улицы, улицы, монотонный асфальт, знакомые дома, но незнакомое местоположение, бетон, панели, побелка, подземные переходы. урбанистические джунгли, которые кишат равнодушной, будто околдованной, толпой. толпа клубится, толпа сжимается покрепче, плотный ком серых костюмов и грязно-бежевых маек. пот. мокро. скользко? я не понимаю, что происходит. мне нужен голубой подземный поезд, который, следуя по своей норе, отвезет меня в тепло и сухое место, в котором мое сердцебиение замедлится. где где где где где
дома, тротуары, шоссе. черная пелена зонтов прохожих. чуждость. толпа. грязная слякоть. заляпанные ботинки. песок хрустит под подошвой, хлюпает резина по лужам. где? окажите помощь. скажите, где я? и как добраться до немиги? крепкое сжимание моего плеча глубой мужской рукой. нарушение личного пространство. чужое присутствие в каждом миллиметре вокруг меня, которое пытается влезть в меня, во самое сердце. черные глаза полные ненависти, слегка закрученные от влаги черные, как смоль, волосы, твердые, но не угловатые черты лица, двусмысленный взгляд, тяжелое горячее дыхание. удар, теплые раскаты боли по лица, впивающиеся шипы и капканы, пронизывающие спазмы, маленькие ручьи темной крови. бьет. и еще раз. сдавленные мольбы, жалкие попытки противостоять явному победителю этой жестокой борьбы. пожалуйста. зачем. прекрати. умоляю. все та же мертвая хватки и ни слова в ответ, лишь подрагивание кадыка от напряжения. опять тот же взгляд, в котором нельзя прочесть эмоцию, лишь какое-то мгновенное смятение и сладострастие, упиение чужой болью, а может и нет...бедлам. во взгляде. и в моей опорошенной от испуга и растерянности голове. на мои возгласы и крики о помощи грандиозная толпа не дает никакой реакции. они безучастно смотрят в другу сторону, думают о своем, о горячем обеде на плите, подгорелых сосисках или еще о чем. но не обо мне. глаза затуманило пеленой едкой боли и животного страха. человек (с которым еще вполне приятного обличья друг, более высокий, тоже слегка завитый) тащит меня к себе на квартиру, заталкивая в метро и похрипывая себе под нос неразборчивые отрывки слов. в вагоне перекидывается с другой парой стандартных фраз, будто ничего и не происходит. станция метро римская? далее обшарпанная хрущевка, двухкомнатная квартирка, которая явно требует ремонта, но в то же время по-советски уютная, прогретая, но немного мрачноватая и темная. звон цепей. скрежет металла. капканы. зубья. острая сталь. теплая мягкая персиковая кожа, невероятная аккуратность, даже теплота, невероятно нелогичное действие: пригревает. шепчет что-то, целует в шею, чуть ли не мурчит, но в то же время не домогается, а лишь с некой даже заботой пытается заполучить мое доверие, притискивается и смотрит с мягкостью, но настораживающе внимательно. потом говорит: я в душ. сбежишь - найду тебя. догоню. можешь даже не пытаться. я в полном смятении, не знаю что делать, легкий налет стокгольмского синдрома замылил мои глаза, но инстинкт самосохранения заводит мой мотор и с грохотом ревет в стучащие виски: ппррроваливай, пока не расчленили. равнодушный друг. беги, дуры, брызжа слюной, говорит, потом безмятежно возвращается к игре в 3 герои. я открываю скрипящую дверь и бегу по пропахшему старостью и какими-то стройматериалами подъезду, за окнам та же серая мгла, вырываюсь, чуть ли не лечу. раны испепеляют мое тело.
безопасность (мнимая?). я далеко. обещание сдержано. нашел.
Комментариев нет:
Отправить комментарий